Глава 1. Друзья и враги.
Окраины Левина, поздний осенний вечер.
Копыта коня месили дорожную грязь, холодные капли, подающие с неба, находили пути за шиворот всадника, и даже капюшон не спасал от непогоды. Богиня Фэа нашла самый нужный день, чтобы разразиться плачем - именно это было причиной, согласно поверью, гроз.
Гэсванд недовольно тряхнул головой. Дождь утомлял. Даже конь с какой-то обреченностью и печалью месил кашу, в которую постепенно превращалась дорога.
'Ну что мне стоило переждать день на том постоялом дворе? Кто меня гнал в непогоду в путь?' - думал Гэс, все больше раздражаясь.
Он до сих пор не выехал из пригородов Левина. Город словно пытался удержать его. Или это пытались сделать боги? Гэсу не хватало времени думать о подобном. Захлестнувшая королевство война не оставляла времени для размышлений - кому нужны эти мысли, если в любой момент вражеская армия может добраться до Левина и вырубить весь город за одну ночь.
Гэсванд ехал, низко надвинув капюшон на лицо, сгорбившись в седле и опустив взгляд на дорогу, мысленно поддерживая коня - упасть прямиком в глинистую жижу и ехать всю дорогу в грязном походном плаще ему не очень хотелось, поэтому Гэс направил все свои моральные силы на помощь своему верному скакуну.
Он на секунду прикрыл глаза от усталости и, когда вновь устремил взор на дорогу, появившиеся впереди фигуры людей и будто бы из ниоткуда взявшаяся рука, ухватившая поводья, стали полной неожиданностью для мага, коим он на самом деле являлся.
Да и разве выглядел он сейчас как маг? Странник, простой путешественник или, в крайнем случае, травник. На шее Гэса висел маленький медальончик, скрывающийся в складках рубахи. Это был знак Гильдии Знахарей - серебряный кулон с изображением совы.
Гэсванд поднял свои светло-голубые глаза на людей, стоявших перед ним. То оказались солдаты. Все, как один, презрительно смотрели на него и сжимали в руках острейшие копья. Весь их доблестный и холодный вид говорил, что они - благородных кровей, и Гэс с радостью полюбовался бы на их аристократичные лица, не будь он настолько усталым.
- Именем Его Светлости льера дель Туа, приказано останавливать всех проезжающих, - отчеканил главный вояка. Гэс скользнул по нему взглядом - вымокшая одежда, сосредоточенное выражение лица и волосы, прорезанные сединой, виднеющиеся из-под кольчужного капюшона. Сразу и нельзя сказать, что именно он являлся командиром этого небольшого отряда, обступившего коня со всех сторон. Но нечто неуловимое было в его ледяных глазах, нечто говорившее о его немалом военном и жизненном опыте
Гэс склонил голову набок и, пожав плечами, слез с лошади. Он ничего не мог поделать: ему было любопытно, что же случилось, и к тому же всё равно его остановят, начни он пререкаться, и третий решающий фактор - на стороне солдат было численное превосходство. Что может сделать щуплый травник отряду вооружённых до зубов воинов?
- Назовите имя, - воодушевился командующий. Гэс ещё раз склонил голову в знак почтения. Теперь он мог лучше разглядеть человека, который его остановил. На его лице было два больших шрама: один рассекал всю левую щёку, другой обозначился на переносице. А на его плаще был герб дель Туа с тремя золотыми полосами над ним, что означало ранг этого воина - командир-десятник.
- Гэсванд Терс, - спокойно ответил маг. К Гэсванду шагнул один из солдат, ранее стоявший позади командира. Маг даже глазом моргнуть не успел, как от сильного толчка полетел на землю, в грязь. Руки мгновенно вывернули и связали.
Трактир 'Три Стрелы' находился в предместьях города, и именно там Гэс всегда закупался провизией. В нём, трактире, пахло снедью, деревом, хорошим пивом и отменным вангерльским табаком, который время от времени покуривал Гэс. Но сейчас его привели в 'Три Стрелы' явно не для того, чтобы угостить кружкой-другой пива и выкурить трубку табака.
Маг с трудом удерживал равновесие и всеми силами подавлял рвотный позыв. Кончик его длинной светлой косы давно уже перестал быть светлым, потому как никто не стал удерживать волосы мага, и коса окуналась в грязь, пока его волокли до трактира.
Обрывки воспоминаний вспышками возвращались в голову Гэса, которая словно превратилась в чугунный котёл. Он слабо помнил, как всю его поклажу сняли с лошади, а его самого, схватив под руки, потащили в неизвестном направлении. И только почувствовал знакомый запах, Гэс понял, где находится.
Он зашипел от боли. Внутри поднималось злое пламя ненависти ко всей мирской несправедливости, и он споткнулся о неизвестный твёрдый предмет и упал, получая по заслугам за глупые мысли. Его подняли за капюшон, пинками и резкими ударами повели дальше.
Все запоздалые посетители трактира недовольно косились на Гэса, прицокивая языками. Они совершенно не понимали в чём дело, но всё равно выказывали своё неудовольствие происходящим.
Впереди показалась лестница. На первой же ступени Гэсванд запнулся, и падая на пол, ударил колено и приложился лицом о пол. Голову обожгло болью, в носу засвербело. Что-то острое впилось ему в ногу.
'Гвоздь, наверно' - подумал он. Снося все унижения и боль, он поднялся и уже без помощи ведущих его солдат пошёл вперёд, куда велели. В носу хлюпало, а по верхней губе растеклась кровь.
'Тшас, разбил нос!' - промелькнуло в голове у Гэса.
Ненависть сжимала его глотку стальными тисками и жаром опаляла лёгкие. Он дернул головой в сторону, отчего кровь потекла только сильнее.
Его подвели к массивной дубовой двери с железным кольцом в зубах бронзовой черепахи вместо ручки. Солдаты позади него мешкали, будто боясь зайти.
'Вот ведь люди...' - хмыкнул Гэс и бросил полный злобы взгляд на них. Да какие из них солдаты! От той доблести, которая причудилась Гэсванду, впервые встретив их, не осталось и крохотного следа. На войне, где многие отдавали свои жизни за свободу, защищая страну, народ и короля... Да их бы на первом же суку вздернули, как неумелых воров. И никто бы их потом не помнил, и никто бы о них не скорбел.
Эти недобрые мысли утешали мага. И не смотря на тычки и толчки, он стоял с гордо поднятой головой. Весь грязный, в крови, ссадинах и синяках, но воистину с королевским величием.
Из-за двери доносились приглушённые голоса. Наверняка, в другой ситуации, Гэс обязательно бы подслушал, но сейчас у него не было ни сил, ни возможности это сделать.
- Разрешите войти! - постучав в дверь, сказал один из солдат. С той стороны послышалось унылое 'Входите', и Гэса буквально втолкнули внутрь.
Не ожидавший такого поворота событий, он, разумеется, грянулся на пол, больно ударившись боком. Дыхание перехватило, и помутилось в глазах на пару мгновений, но Гэс лишь плотнее стиснул зубы. Его без церемоний подняли на ноги и усадили на табурет. Он не слышал ничего - в ушах барабанила кровь. Перед глазами плыли круги, кровь из носа стекала по губам и подбородку и капала на одежду.
А Гэс размышлял над происходящим.
'Во имя всех богов, Тшас забери, что здесь происходит?!' - озлобленно подумал он. Вспоминать Отвергнутую Богиню, Владычицу ночи, в момент, когда нужна сила всех сил добра и справедливости, чтобы живым и здоровым выбраться из этих неприятностей, было не очень кстати.
- Имя! - сухо бросил неизвестный человек, сидящий по другую сторону стола. Судя по его властному тону и напряжённому молчанию, исходящему от других солдат, он был тут главным.
- Гэсванд Терс, - вновь Гэс назвал своё имя. Поначалу он хотел съязвить, но вовремя опомнился - с военными шутки плохи. А в том, что этот человек знаком с войной не понаслышке, Гэс не сомневался. Что-то в манере держаться, в тоне голоса его выдавало.
Тут же настиг удар одного из солдат: перчаткой с кольчужными вставками тот заехал магу по спине.
- Добавляй 'сир', когда говоришь, - прошипел солдат.
- Сир, - прохрипел Гэс, судорожно пытаясь вдохнуть и выдохнуть воздух. Тело уже не помнило, как это делается.
- Род деятельности, - некто, явно имеющий тут большую власть, равнодушно продолжал допрос, словно бы и не было никакого удара. Сухой немного скучающий тон, говорящий, что все и так уже ясно, и этот допрос - пустая трата времени.
- Знахарь, сир, - все еще хрипло, сглатывая кровь, ответил Гэсванд.
- Зачем покидаешь город?
- Еду за травами, сир.
- Тебе трав в нашем городе недостаточно, травник? - подключился к разговору какой-то воин.
Гэс наконец поднял голову и смело посмотрел в глаза допрашивающему, будто последний вопрос задал именно он.
- Некоторые травы растут только в отдалённых местах, сир, - ответил он и тут же удивлённо ахнул. Прямо перед ним сидел ни кто иной, как Альрис дель Туа, главнокомандующий армии льерства, человек из прошлого Гэса, приходящий к нему в кошмарах каждую ночь.
Небольшая деревня в центральной части Алсирии. Семь лет назад. Воспоминания Гэсванда.
Новости по маленькой деревушке Орвенон разлетались мгновенно. Мальчишки возбужденно передразнивались, стараясь выглядеть достойно и степенно - в деревню приезжал сын льера, и вез он призыв на войну.
Альрис дель Туа был единственным сыном льера, и старик не спешил отпускать его на после боя, не желая подвергать своё чадо такой опасности. Пока же Альрис только ездил по деревням да небольшим городам льерства и отбирал рядовых в свой гарнизон.
Деревня гудела: мужчины готовились покинуть своих жен, жены прощались с мужьями, маленькие дети провожали отцов, не зная, куда те направляются. Радость мальчишек, печаль женщин, обреченность юношей, мужчин и стариков...
Гэсланда узнала все последней. Нарвалась на своего очередного 'недруга', и юнец с друзьями не преминули пару раз оскорбить ее, - она часто становилась объектами злых шуток и издевательств - и вот он-то, насмехаясь над ней, сообщил новость об Альрисе.
Мать Гэс отдала душу Фэа три года назад, отец погиб на давней войне, получив несколько стрел в живот и одну в сердце.
Гэсланда с тех пор жила совершенно одна в пустом отжившим своё домишке на самой окраине Орвенона. Но ей было уже достаточно лет, чтобы она могла следить за небольшим хозяйством и зарабатывать себе на пропитание мелкой работой в деревне и рукодельными вещицами - деревянными фигурками и туфлями, резной посудой, глиняными кувшинами, засушенными вениками целебных трав и прочими мелочами.
А дом был её совсем обветшалым. По сравнению с аккуратными соседскими домами, он казался сараем с прогнившей крышей. Зато у крыльца и по внутреннюю сторону аккуратного заборчика росли душистые цветы, которым дивился каждый прохожий.
Гэсланда очень любила цвет, будь то ромашка или василёк, пижма или обычная камнеломка, диковинная астра или ароматная роза. Её маленький садик у дома был последней надеждой на светлую жизнь.
Однако в отличие от цветущего дворика всё внутри скромного жилища было увешано старым ржавым оружием и доспехами. Шлемы, щиты, мечи, изорванные стяги, оставшиеся в наследство от отца и найденные самой Гэсландой, висели на стенах, сияя чистотой и блеском.
Мало кто понимал Гэсланду из-за этого. В деревне все её считали либо подменышем Тшас, либо сошедшей с ума сиротой от горя потери родителей. Мужчины жалели, думая, что девчонка не просто не в себе, не понимает, что является девушкой, а не юношей - а какая девушка будет таскаться везде в штанах и носить на поясе кинжал? Матери других детей ее сторонились, и дети подхватывали эту неприязнь. Так и сложилось - травля на улицах от 'отрядов' мальчишек, молчание, когда она проходит рядом, женщин, сочувствующие вздохи вслед мужчин.
Гэс привыкла к этому и сносила укоры спокойно, но всё-таки до безумия хотела, чтобы люди приняли такой, какая она есть, и перестали обходить стороной.
Ольвар Терс, её отец, был военным, солдатом льера. Дом на окраине он строил своими руками. Когда Ролана, его жена, забеременела, Ольвар ожидал мальчика, но по воле богов родилась Гэсланда.
Отец упорно называл ее Гэс, будто она была мальчишкой. Он же и вложил в ее руки деревянный меч, научил защищать себя. Он радовался, глядя на свою единственную дочь, но не дожил каких-то несколько дней до окончания войны и пал от руки врага.
Гэс его смутно помнила - лишь широкие ладони на её плечах, добрую улыбку и веселые искорки в голубых глазах.
Ролана мировоззрение дочери не одобряла, но после смерти мужа не посмела его запретить, вцепившемуся в обучение воинскому искусству, как в последнюю соломинку, ребёнку.
Память об отце, словно связь ее с ним, оправдание его надежд - всё это осталось в звоне стали, блеске кольчуги и шорохе знамён.
После смерти матери единственным способ выжить казалось - уехать из деревни, однако Гэсланда не решалась покинуть свой дом.
Насмешливое сообщение от одного мальчишки, что сын льера приехал в деревню, чтобы отобрать солдат в свою армию, дало огромную надежду. Это оправдывало все синяки, раны и оскорбления. Она, сломя голову кинулась из дома, позабыв повесить на пояс свой кинжал, к сыну льера. В голове билась лишь одна мысль - он поймет, он заберет, он примет.
- А это что за недоразумение? Девка, ты чего хочешь? Куда прешь? - грубо остановил Гэс один из солдат, когда она ворвалась в комнату льерского сына в доме деревенского старосты, что стоял возле дороги и открывал вид на лагерь воинов.
Позолоченные купола святилища Фэа, стоящего напротив дома, отражали закатные лучи солнца, и те падали на пёстрые шатры, расставленные вокруг дома, льерской армии, гордые стяги, трепещущие на столбах, ленты и праздничные флаги, которыми были увешаны все ближайшие здания.
Внутри дома было душно и жарко. Простые крестьяне смешались с армейцами, гул голосов вырывался из открытых окон на улицу и разлетался во все стороны, истаивая на ветру.
Какой-то крестьянин, кажется звали его Цьёфер, пояснил, что у Гэс якобы проблемы с головой, она, дескать, считает себя парнем - крыша поехала после смерти родителей.
Сын льера внимательно и долго ее разглядывал - таким взглядом обычно выбирают себе на рынке корову или козу.
- Так это же легко исправить можно! - от его мягкого немного усталого голоса Гэс словно кипятком ошпарило. Она смотрела на него, широко открыв глаза. Красивый, необычный, с совершенными чертами лица и тёмными струящимися по плечам волосами. Благородная порода просматривалась во всем - в стати, в повороте головы, в тонких разрезах ноздрей, в гибких пальцах, в волевом подбородке. - Уведите ее в соседнюю комнату, пусть дождётся меня. Я попытаюсь её вразумить. Продолжайте отбор без меня.
Солдаты недобро осклабились. Мужчины, стоящие в очередь на запись в отряд льера, притихли и все как один уставились в пол пустыми взглядами. Но никто даже не попытался защитить её.
А она не сопротивлялась, не вполне понимая, что случилось. Просто последовала на ватных ногах туда, когда её вели. В голове всё ещё звенел голос сына льера.
Слезы сами лились из её глаз, солёными дорожками высыхая на щеках Гэс. Она шла, низко опустив голову. Вокруг неё был лес. Тихий и спокойный, он казался спасительной обителью, где можно было бы остаться навсегда. В одночасье вся жизнь Гэсланды рухнула, не выдержав натиска действительности. Злоба и гнев гнилым ростком поселились в душе несчастной девочки.
Всё тот же приторно сладкий и вязкий голос Альриса дель Туа звучал, подобно нескончаемому звону тысяч колокольчиков, в её голове. И больно щемило грудь, и перехватывало дыхание, и учащённо билось сердце, и хотелось просто умереть на месте, навсегда уйти из мира и не знать всей боли этого проклятого существования.
'Влюбилась' - думала Гэсланда, зябко ёжась от вечернего холода. На ней из одежды осталась лишь широкая мужская рубака, которую она обычно подпоясывала верёвкой. - 'Иди к Тшас льерский сын, Альрис дель Туа... Ненавижу. За что я родилась женщиной? За какие грехи?' - Вспоминая всё, что с ней сотворил сын льера за те краткие полчаса в полутёмной комнате, показавшиеся вечностью, вспоминая кровь и крики, вспышки боли и безысходной злобы, она думала только об одном - о смерти. Потому что в следующей жизни, когда Фэа вселит душу Гэсланды в новое тело, которое непременно будет мужским, жить станет намного легче.
И опять слезы беспомощности. Жгучая обида, невыразимая злость, необъятная боль. Ненависть. Огненная всепоглощающая ненависть, разъедающая сердце и душу, не знала выхода и таяла под лучами нежности к сыну льера и снова возрождалась под мраком безысходной злобы на него же.
Она поняла, что ей там, в армии, не место, среди этих мужчин. Она всего лишь девушка. Беззащитная хрупкая девушка, способная полюбить того, кто унизил её больше всех на свете.
'Если бы я только была кем-то другим...' - с тоской подумала она.
Но странный всплеск отвлек Гэс от мыслей и слез. Она замерла в прибрежной траве, вслушиваясь в каждый шорох. Быстро схватив первую попавшуюся за глаза палку, она нырнула с заросли тростника.
- Долго будешь прятаться? - мелодичный женский голос раздался откуда-то сверху. Гэс подняла глаза наверх.
Женщина, которую она увидела, точно не была человеком. Заплетенные в чудную прическу иззелена-чёрные волосы, тёмные неподвижные глаза, белая, с синеватым отливом, будто у утопленника, кожа. Невесомые одежды, переходящие в пену и воду, растворяющиеся в воздухе лентами пара. Создание больше напоминало ожившую сказку или настоящую богиню, чем человека, но в безупречном образе всё же проскальзывали черты смертных.
- Тшас... - с ужасом и одновременно с благоговением прошептала перепуганная Гэсланда.
Хищная улыбка исказила совершенные черты лица женщины, словно не имеющей плоти - подуй ветерку, и морок развеется.
- Угадала, - негромко произнесла богиня. - Отчего ты плачешь?
Гэсланда молчала. Её заворожил прекрасный вид богини. Она не верила, что перед ней стоит Тшас - та самая Тшас, имя которой чаще произносится как проклятье. Та самая Тшас, которую все боятся и ненавидят, та самая Тшас, которая стала Изгнанницей Богов.
- Молчишь? - благосклонно вопросила богиня. - Впрочем, слов и не надо. Они могут сослужить плохую службу.
Гэсланда по-прежнему не сказала ни лова. Она просто не знала, что сказать. Находясь под властью чар красоты богини, Гэс поднялась, подошла к ней по воде и дотронулась ладонью до её одежд. На ощупь как влажный шёлк, способный разорваться от малейшего прикосновения, но потом вновь обрести свою форму. Божественная материя, состоящая из чистейшей магии - вот ткань одежд Тшас.
- Чего ты больше всего на свете желаешь?
- Новой жизни, - против своей воли сказала Гэсланда. Чары Тшас управляли её разумом и телом.
- А ты не хочешь вернуть своих родителей и повернуть время вспять, например? - нотки хитрости звучали в голосе богини.
Тогда мысли Гэсданды прояснились. Мир на секунду замер, чтобы перед её внутренним взором пронеслись все воспоминания о матери и об отце, о тёплых моментах, проведённых вместе, о роковой вести, которую принёс гонец с поля боя в деревню и о неизлечимой болезни, поразившей Ролану. И Гэс поняла, что всё это время была беспросветной себялюбицей, раз желала только новой жизни для себя, а не для своих родителей, которые провели со своей дочерью так мало времени.
Она снова заплакала.
Упав на колени перед богиней, Гэсланда взвыла от осознания своей ничтожности и бесполезности:
- Оживи их! Убей меня! Пусть они живут! Убей меня! Убей! - Гэс кричала и била руками по воде в беспомощной мольбе. Ей было больно, как не было ещё никогда.
Тшас рассмеялась и опустилась рядом с девочкой, гладя её по растрепавшимся длинным волосам цвета спелой ржи.
- Мне не под силу вернуть души в Мир Живых из Мира Мёртвых, - услышав, как затихают всхлипы, богиня заговорила тише. - Это под силу только Фэа, - в её голосе слышалась безмятежность. Гэсланда понемногу начала успокаиваться. - Но я могу исполнить твоё другое желание. В новой жизни, ты сможешь найти Фэа и попросить её вернуть твою семью. Как тебе, а?
Гэсланда не замечала ни кривой усмешки богини, ни алчного выражения лица, ни фальшивых нот в голосе.
- Пожалуйста! - снова взмолилась она. - Я хочу их снова увидеть!
- Ничего не бывает задарма. Всему своя цена, - сказала Тшас и, поднявшись, отошла от девочки. - Ты прослужишь мне столько, сколько я захочу. И только тогда я дам тебе новое тело. Но и с новым телом, ты будешь выполнять любые мои приказы, о чём бы я тебя не попросила.
- Я всё сделаю! - Гэсванда думала только об исполнении заветного желания, даже не представляя, чем может это для неё обернуться.
Тшас кровожадно ухмыльнулась и рассмеялась. Небо заволокло свинцовыми облаками, озёрная вода обратилась в лёд, и небо наполнилось раскатами грома. Молнии изрезали тучи сверкающими лезвиями, словно чья-то рука их направляла. Пошёл сильнейший ливень, какого этот лес ещё никогда не видел.
- Да будет так, - звенящим шёпотом проговорила Тшас, и мир вокруг Гэс тут же окрасился в белый цвет. Её объяло светлым сиянием, подняло неведомой силой в воздух и понесло вниз, сквозь толщу земли к подземным чертогам Тшас.
В тот день между богиней и Гэс возникли невидимые нити клятвы.
Долгие годы Гэсланда прислуживала Тшас. Они вдвоём жили в огромном подземном дворце, который находился прямо под тем озером, где Гэс встретила свою будущую госпожу.
Во дворце не было ни страж, ни прислуги. Недосягаемый для солнечного света, он разросся по огромной сталактитовой пещере мрачным исполином. Его холодные стены с острыми зубьями, зеркальный купол крыши и мёртвые сады каменных цветов могли бы внушить ужас любому человеку, если бы он только сумел добраться до обители Тшас. К счастью или к сожалению, ни одна живая душа не побывала в её дворце.
Дни для Гэсланды протекали медленно, словно густой мёд на ладони, просачивающийся сквозь пальцы и падающий янтарными каплями на землю. Гэс была безропотной служанкой. Исполняла любые приказания Тшас, будь то сбор цветов в дальнем лесу на поверхности или кража драгоценных камней из-под носа слабых божков в заброшенных рудниках. Взамен Тшас давала знания о магии, травах, жизни, истории мира, тайных артефактах и ещё о многом, многом другом.
Каждый воображаемый рассвет Гэсланды в беспросветном царстве ночи начинался с указаний Тшас. Сварить зелье, приготовить нужные вещи для заклинания, собрать походные торбы, почистить котлы, пересчитать ингредиенты для зелий... Помимо этого, она ещё присматривала за питомцами своей госпожи, которые смогут повергнуть в страх самого смелого воина - огромные псы с рыбьими хвостами и плавниками, в чьих пастях насчитывалось несколько тысяч острейших зубов; диковинные скакуны с алыми глазами и золотой шерстью, что скакали быстрее ветра, как по суше, так и по воде; странные птицы, появлявшиеся из воды и поющие звонче любых других птиц.
Жизнь казалась безнадежной и тоскливой.
И вот, спустя пять лет, Тшас выпустила Гэсланду и пообещала исполнить её желание, как только та выйдет наружу.
- Я научила тебя магии. Не показывай её никому, теперь в мире это считают величайшим преступлением, и могут убить даже за то, что ты произнесла это слово вслух. Не показывайся на глаза тем, кто тебя когда-либо знал - лицо твоё осталось прежним, пусть и повзрослело. Твоё имя отныне - Гэсванд. Пойди в город Левин, устройся там знахарем и живи. Я иногда буду заглядывать к тебе в гости. Ступай. И не оборачивайся, - Тшас указала ладонью на лестницу, ведущую к выходу из подземного дворца.
Гэсланда пошла наверх.
Выйдя из подземного дворца, Гэс ощутила сильнейшую тяжесть в ногах и опустилась на землю.
Было ранее утро. Солнце, не успевшее разогнать весь туман, поднималось из-за леса и румянило пышные бока облаков. Воздух был пропитан свежестью трав.
Гэсланде так захотелось спать, что она уснула прямо в зелёной траве у озера, и проспала до самого вечера, пока её не разбудило непонятное чувство.
Что-то явно отсутствовало, но в то же время появилось что-то новое. Девушка, а вернее, уже юноша, понял это, взглянув на себя в гладь озёрной воды. Совершенно плоская грудь и нечто непривычное между ног вызвали у Гэса множество эмоций. Он кричал от восторга и радости, валялся на траве, ощупывал сквозь белый балахон прислуги новые свои части тела и не верил своим глазам. Свершилось! Исполнилось его заветное желание! Гесланда отныне стала Гесвандом, обрела новое рождение.
Но подступала темнота, и нужно было найти себе место для ночлега, чтобы рано утром двинуться в путь на поиски города Левина. В голове промелькнула мысль о возвращении в родной Орвенон.
'Всё равно меня там уже забыли' - подумал Гэс, забыв о словах Тшас, и, поднявшись, двинулся в сторону деревни по старой заросшей тропе.
Лес сильно изменился за эти пять лет. Он стал гуще, угрюмее, непроходимее. Ветви деревьев казались большими когтистыми лапами чудищ, в дуплах светились глаза ночных животных. Под ногами шелестела иссохшая трава и опавшие листья. В небе на орлиных крыльях кружила осень.
Начавший виднеться вдалеке просвет выхода из леса вдруг окрасился отблесками громадного костра, послышались крики людей и топот лошадиных копыт, запахло гарью, и чёрный столп дыма взметнулся в небо, отчётливо выделяясь на фоне сиреневых сумерек.
Предчувствуя неладное, Гэсванд метнулся к просвету и увидел то, чего никогда не хотел бы видеть.
Орвенон пылал в огне. Багровое пламя поднималось до самых облаков, горели жилые дома, рушились здания... Варварское племя, живущее неподалёку в горах, спустилось вниз, чтобы разорить деревню. Такое случалось ранее, как рассказывали люди, но сам Гэс никогда не бывал свидетелем подобного.
Люди бежали, кричали и сгорали заживо; кого-то насквозь пронзали стелы и копья, кого-то затаптывали кони - никто не мог спастись. И отвратительный гогот дикарей, которые буквально упивались чужими смертями, заглушал рёв огня. Гэсвандом овладела злоба, и ужасная сила поднялась из глубин его души.
- Твари! - закричал он, вихрем промчавшись по полю к деревне и вставшим между врагами и пылающими домами. - Умрите! - рыдая, Гэсванд вытянул вперёд руки, чтобы собрать всю в них свою мощь, дарованную ему Проклятой.
Варвары лишь рассмеялись в ответ. Один из воителей уже натянул тетиву, готовясь выстрелить в мага, но тут весь огонь позади Гэсванда неожиданно погас, а его ладони засветились.
На пару секунд над всей долиной, где находился Орвенон, повисла тишина, лишь для того, чтобы потом разразиться оглушительным грохотом грома и молний, вырывающимися из рук мага, воем пламени, вздымающимся из недр земли и убивающим разорителей деревень. Слова проклятий срывались с губ Гэсванда и, смешиваясь со слезами, превращались в дым, что окутывал преступников.
Долина наполнилась новыми криками, теперь уже принадлежащими варварам. Они гибли, разрываемые молниями; их охватывал огонь, и топтали собственные кони, обезумевшие от пожара; их душил дым, и они умирали в агонии мук
Когда от рати дикарей не осталось ни одного живого человека, а кони, которых Гэсванд пожалел, уже давно убежали, маг упал на сгоревшую траву и заплакал. Вместе со всей деревней сгорел дом его отца. О нём, об отчем доме, он скорбел больше, чем о погибших жителях Орвенона.
- Тшас! - обессилено прохрипел Гэс. - Ты намеренно меня выпустила из подземного заточения сейчас? Чтобы я увидел гибель самого дорогого?! Довольна? Ты убила меня изнутри, ты отняла всю мою жизнь! Ненавижу! Будь ты проклята, Тшас! - слёзы всё текли и текли. Копоть на щеках превращала их в серые капли, грязью падающие на пепел от травы.
- Я и так проклята, - ласковым ветром пролетел над долиной насмешливый голос богини.
Тогда Гэсванд понял, что договор с Тшас - самая страшная его ошибка.
Спустя время, боль утраты поутихла, и Гэс снова стал улыбаться. Несколько дней он прожил в сгоревшей деревне, соорудив себе жильё из уцелевших балок. Еду он себе добывал в лесу, а пресную воду - из колодца, который чудом пережил большой пожар.
Затем Гэсванд отправился в путь к Левину пешком. Он даже примерно не знал, где этот город находился, но всё равно упрямо шёл по дороге, надеясь найти какой-нибудь трактир и там спросить у путешественников верный путь.
До Левина Гэсванд добрался за две недели. Весь истрёпанный и осунувшийся, он вызвал жалость даже у стражей ворот. Те пропустили его в город и рассказали, как попасть в здание Ордена Знахарей, куда Гэс хотел устроиться.
Как ни странно, его там приняли безо всяких вступительных испытаний и сразу же вручили медальон Ордена, объяснив, что к ним приходили знахари из соседних городов и рекомендовали Гэсванда, как очень умелого травника. Откуда те знахари знали его, Гэс не знал, но догадывался, что тут постаралась Тшас.
Открыв свою собственную лавку целебных трав и настоек и будучи официальным членом Ордена Знахарей, Гэсванд начал свою новую жизнь и на время совсем забыл о своём прошлом, пока по городу не прошёл слушок о человеке, использующем магию.
В Левине магия была строго-настрого запрещена, поэтому Гэс насторожился - а не увидел ли его кто-нибудь за волшебством, когда он по обычаю тренировался в заклинаниях на берегу реки за городской чертой?
Тогда Гэс решил покинуть на время город, чтобы дать слухам немного улечься. Он известил Орден, что хочет собрать очень редкие травы в лесах Гиффлинда, и поздним вечером сложил свои вещи, взял свою лошадь и двинулся в путь...
Предместья Левина, Трактир 'Три стрелы'. Настоящее время.
Обоюдное удивление льерского сына и Гэсванда заметили и другие присутствующие в комнате. Повисло тяжёлое молчание.
- С ним что-то не так, сир? - несмело решился прервать тишину один из солдат.
- Всё хорошо. Только снимите с него рубашку, - прочистив горло, сказал Альрис.
- Что, простите? - удивлённо переспросили подчинённые сына льера.
- Снимите с него рубашку, я сказал! - гаркнул на них он и ударил кулаком по столу. От этого удара даже Гэсванд вздрогнул.
- Не утруждайте себя, я сам сниму, - остановил Гэс подошедших к нему солдат. Маг, морщась от боли, встал со стула, сбросил с плеч плащ и начал медленно снимать с себя через верх рубашку. На ней не имелось пуговиц или заклёпок, поэтому стягивать её было не очень удобно. Но, в конце концов, она поддалась и оказалась на полу рядом с плащом. Гэсванд предстал перед военными с обнажённой грудью.
- Мужчина... - удивлённым шёпотом произнёс Альрис и тут же словил на себе несколько не менее удивлённых взглядов своих солдат. - Оденься! - приказал он Гэсванду.
- Как прикажете, сир, - пожав плечами, Гэс принялся натягивать на себя рубашку. Когда с одеваниями было покончено, он сел обратно на табурет.
Сети Желаний
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12011-12-05 23:44:22
Поделиться22011-12-05 23:48:33
Глава 2. Путь, выбирающий нас
Трактир 'Три Стрелы'.
Единственное, на что Гэсванд надеялся - это чтобы никто не заметил панический ужас в его глазах. Горло перехватил нервный спазм, а перед глазами травника снова встала та комнатка, куда приказал притащить его льер. Жесткая кровать, дешевые занавески, подрагивающие от ветерка, веющего из не закрытого окна. Скрипучие половицы, комод из мореного дуба с треснувшей дверцей, черный от чада лучин потолок. Окованный железом сундук с побитыми молью шкурами, бревенчатые стены да печь в полстены, сложенная еще во времена отца Гэса, и дешевые льняные простыни, на которых потом осталось кровавое пятно. И Альрис, крепко сжимающий тонкие запястья девчушку, не дающий возможности сопротивляться, считающий что так и надо. Сорванная одежда на полу, закинутый в угол кинжал отца, и пронзительная тишина вокруг - будто весь дом вымер, и остались лишь они.
Гэс судороджно вздохнул, снова ощущая на руках хватку льера.
- Кто ты?
Гэсванд вздрогнул от голоса Альриса. Слова не шли на язык.
Травник охнул от боли, когда его настиг кулак одного из воинов льера, про которых он успел забыть.
- Не смей молчать, когда с тобой говорит сам льер!
Гэс закашлялся, удар привел его в чувство. Это осталось в прошлом. В его кошмарах. Сейчас он был травником, мужчиной, Гэсвандом Терсом.
- Гэсванд Терс, сир - хрипло произнес маг.
'Несравненная....' -мысленно позвал он богиню Тшас, не надеясь на ответ. Гэс перевел взгляд на стену, чувствуя, как за ним настороженно и напряженно наблюдает Альрис.
Повисло тяжелое молчание.
- Ты ее брат? - наконец спросил дель Туа недовольным тоном.
- Чей, сир? - Гэс постарался сделать недоуменное лицо, он даже поднял взгляд на Альриса, прямо заглянув ему в глаза.
Маг надеялся, что никто не заметил, как он вздрогнул и сжал кулаки, когда их взгляды встретились.
И словно ответ ему - отзвуки далеко грома привели Гэса в чувство.
'Тшас, Несравненная, я ведь знаю, что ты меня слышишь...'.
- Не играй со мной!
Удар не заставил себя ждать: кулак пришелся по скуле, щека вспыхнула болью. Из разбитой губы потекла кровь. Гэс не, глядя на Альриса, сплюнул на пол. Льер промолчал, вглядываясь в знакомые черты и отказываясь верить. И не замечая избиения солдатами Гэса.
- Сир, по какому праву меня задержали и избивают? - набравшись смелости, нарушил тишину Гэсванд.
От очередного удара он охнул, снова поднимать глаза на Альриса Гэс не рискнул.
'Моя госпожа, скоро на одного твоего слугу станет меньше...'.
'Ты же сам проклял меня, дитя мое', - насмешливый голосок в голове Терса был словно отзвуком грозы. Маг поморщился, но был уверен, что это списали на боль от удара.
- Почему меня схватили, сир?
- Тебя схватили за кражу артефакта. В Левине говорили, что ты маг.
'Тшас возьми, я ничего не крал!' - зло подумал Гэс.
'Не поминай меня всуе', - прошелестело у него в голове насмешливый и равнодушный голос Проклятой Богини.
'И еще не раз так сделаю, тебя все проклинают, мало получают от служения тебе, но платят слишком высокие цены. Но сейчас, именно сейчас, из твоего жреца пытаются выбить дух. Кто тебе станет поклоняться, госпожа?'.
Ответом ему было шипение. Тшас разозлилась. Гэс усмехнулся. Это был откровенный блеф с его стороны. В конце концов, кто он и кто она? Что может сделать простой человек, пусть и маг, Богине? Тем более своей Богине?
- Я не маг и ничего не крал. Я обычный травник, вот решил съездить за редкими травами, да только солдаты ваши, сир, схватили. Я просто лечу травами, разве это похоже на волшебство? Да какой из меня маг-то, Ваше Льерство? - хрипло, глядя в пол, проговорил Гэс, стараясь нарочно коверкать слова.
Альрис задумался.
- Из городского храма пропало кольцо Фэа, - спустя несколько мгновений проговорил льер.
Гэс устало вздохнул.
- Сир, мои вещи у вас, обыщите их, если не верите.
'Обыщите меня', - хотел было добавить Гэс, но промолчал.
Гроза за окном набирала обороты. Всполохи молний и отзвуки грома, и злая дробь капель о слюдяное окошко.
Альрис кивнул кому-то за спину Гэса, и звучно хлопнула дверь, заставив в очередной раз вздрогнуть травника.
Тишина давила на Гэсванда. Время тянулось невыносимо медленно. А под перекрестьями взглядов воинов и льера он чувствовал себя совсем неуютно. Хотя эта же тишина помогала ему приходить в себя.
Опять грохнула дверь и на стол перед Гэсвандом и Альрисом высыпали вещи из поклажи. Он печальным взглядом проводил свой серебряный кинжал, который первым же делом схватил льер.
- Почему ты так похож на нее? - со странной интонацией спросил Альрис, перебирая содержимое мешков.
Гэс хотел пожать плечами, но вовремя спохватился и устало ответил:
- Я уверен, тут какая-то ошибка, сир. Я вас решительно не понимаю. Я не понимаю, о чем вы толкуете. Не понимаю, к чему ведете речи, не понимаю, что я тут делаю...
От резкого удара в живот Гэс осёкся и замолк.
Сын льера со скучающим видом перебирал вещи Гэсванда. Гэс тайно злорадствовал над этим процессом, потому как уже представлял лицо Альриса, когда до того дойдёт, что никакого кольца там нет и быть не может. От очередной вспышки молнии и последующего грома несколько вояк осенили себя защитным кругом.
- Да будет милостивы Прядущая и Режущий, защити нас Фэа, - донеслись до Гэса шепотки. Его губы сами собой сложились в язвительную и мстительную ухмылку, за которую он тут же получил по лицу.
- Чему радуешься, тшасов ублюдок? - рыкнули рядом.
- Я не крал кольца.
Капитан вояк схватил Гэса за грудки, притягивая его к себе. В лицо Гэсу пахнуло немытым телом, прогорклым салом, и чем-то тухлым. Он брезгливо поморщился от отвратительного запаха.
- Да я тебя своими же руками удавлю, если сейчас же не признаешься, где кольцо!
Гэс прикрыл глаза, страшно ему не было, лишь какая-то молчаливая обреченность закралась в сердце. Почему-то захотелось попросить прощения перед Тшас за то, что не успел ничего полезного в этой жизни сделать...
Дверь с треском хлопнула о стену. Воины вздрогнули и схватились за оружие, капитан запоздало отпустил Гэса, и маг безвольно скользнул на табурет, закрывая глаза от утомления. Его начинало трясти, то ли от холода, то ли от чего-то другого.
- Что здесь происходит? - грозный рявк Главы гильдии Знахарей заставил Гэса удивленно поднял потярсённый взгляд наверх взгляд, чтобы встретиться с не менее удивленными зелеными глазами Альриса.
- Я вас спрашиваю, что тут происходит? По какому праву вы схватили лучшего знахаря в гильдии?
Гэсванд тряхнул головой, не понимая, к чему ведет лан Ван Дьер.
- Как вы смеете прерывать допрос? - от холодного тона Альриса вздрогнули даже его воины. Но Глава гильдии Знахарей и не заметил его.
- По какому праву вы удерживаете почетного члена гильдии Знахарей, входящего в Золотой перечень?
Старичок проскользнул к столу и звучно по нему грохнул посохом. Гэсванд ошарашено уставился на кончик посоха, застывший в каких-то двух дюймах от пузырька с очень дорогой настойкой и прочих не менее ценных вещей.
- Я льер этих земель, я тут закон... - закончить Альрису дель Туа не дали.
- Вы хотите сказать, что выражаете протест против указа Его Королевского Величества, в котором он даровал гильдиям самим вершить суд над своими представителями? И лишь в случае крайней нужды обращаться в королевский суд?
Ван Дьер выразительно потряс над головой Гэсванда посохом, маг на всякий случай втянул ее в плечи: бывшему лану ничего не стоило случайно пройтись этим грозным оружием по макушке знахарю.
Альрис молчал, начиная осознавать, куда клонит незваный гость. Впрочем, это стало понятно и Гэсу - к измене королевскому трону.
Ван Дьер ответа льера явно не ожидал уже. Пожилой мужчина охнул, заметив избитое лицо Гэсванда, кровь на рубашке, легкую дрожь от холода...
- Его Королевское Величество обязательно об этом узнает, льер.
Альрис сжал зубы, но молчал. Слуга Ван Дьера уже собирал вещи Гэса в суму, а сам глава гильдии накинул сухой плащ на плечи своему невезучему и постоянно попадающему в переделки приемному сыну.
Гэсванд не заставил себя ждать, поспешно прошел за Ван Дьером к двери, лишь на пороге запнувшись и невольно оглянувшись, от тихого голоса льера
- Мы еще встретимся, Гэсванд Терс.
Лавка ''Золотая чаша''. Утро следующего дня.
В лавке 'Золотая чаша', принадлежащей гильдии Знахарей, а в частности - Гэсванду Терсу, ещё до рассвета началась работа. Гремела посуда, шаркала по полу швабра, шуршали занавески, шипели догорающие свечи. Тайвис, заведомо зная, что его господин проснётся не раньше девяти часов утра, решил сделать всю работу сам.
Он пришёл в лавку, когда весь город ещё мерно похрапывал и видел сладкие сны, выпил бодрящий отвар и принялся за работу. Сначала вычистил пол, потом протёр склянки, банки, пробирки, коробки от пыли, перенёс все ненужные вещи в кладовку, а нужные - с особой бережностью расставил по полкам.
Беспокойный мальчишка, горящий величайшей верностью к Гэсванду, неутомимо наводил порядок несколько часов подряд, пока некто неизвестный в чёрном капюшоне не постучался в дверь.
Тайвису показалось это странным, ведь лавка ещё даже не открыта. Как только он приоткрыл дверь, нежданный гость хмуро пробасил:
- Приветствую. Где я могу увидеть Гэсванда Терса? - незнакомец выглядел очень усталым, будто бы не спал всю ночь.
- Он ещё спит, - тут же ответил Тайвис. - Зайдите попозже.
- Это дело крайней важности, - кажется, гость начинал злиться.
- Он спит. Его нельзя будить, - мальчик предпринял попытку закрыть дверь, но его схватили за руку и больно оттолкнули в сторону.
- Ты смеешь отказывать льеру?! - капюшон легко слетел с головы своего обладателя и открыл взгляду Тайвиса строгое аристократичное лицо, копну длинных чёрных волос и колючие карие глаза, излучающие холод и презрение. Сомнений, что перед ним именно льер, почему-то не возникло, поэтому он поспешил поклониться.
- Ваша Светлость! - затараторил Тайвис. - Но он спит! Ему нужен отдых!
- А не хочешь ли ты головы лишиться? Или, может, мне стоит спалить эту лавку к псам тшасьим?
Мальчик испуганно замолчал, встрянул золотистыми волосами и тихо ответил:
- Прошу за мной, господин, - и повёл льера на второй этаж.
За окном уже рассвело, к лавке подтягивались первые посетители.
Утро встретило Гэсванда болью. Свет раннего солнца равнодушно лился сквозь занавеси и полупрозрачные слюдяные вставки окна. Снизу, с первого этажа, едва доносился легкий шум. Гэс с трудом встал. На его груди, видной сквозь прорезь в чистой белой хлопковой рубахе, красовались темные широкие синяки, как, наверняка, и на спине и лице.
'Примочки и вода не помогли. Ну, хоть отмылся вчера...' - Гэсванд вздохнул вслед своим мыслям. От каждого вдоха болело горло, впрочем, это было логичное завершение вчерашних приключений.
Гэс встал на слабые ноги, покачнулся, но успел схватиться за угол массивного стола. Комната, которая заменяла ему и спальню, и кабинет одновременно, предательски поплыла и закружилась.
Первым делом он решил одеться теплее, и лишь потом уже выпить взвар.
'Лавку и вовсе на весь день оставить на Тайвиса, пусть привыкает', - думалось травнику.
Он с неудовольствием посмотрел на свои тонкие костлявые ноги и спрятал их под кожаные домашние штаны, с мягкой подкладкой из тонкого войлока. В просторном шерстяном свитере было тепло и уютно - за этой шерстью Гэс специально ездил в горы, а ланья Ван Дьер с радостью связала из нее свитер. Маг накинул на плечи сверху плед, и решил выбираться из комнаты. Дальше по плану у него стоял взвар. Волосы остались не заплетенными и вольно рассыпались по плечам, частично прикрываемые пледом.
Лабораторная комната тоже располагалась на втором этаже, практически напротив его спальни. Магу хватило всего нескольких шагов, чтобы оказаться в полутемном помещении с большими шкафами с ингредиентами и необходимой утварью и несколькими столами, пересекающими комнату. Небольшая печь ютилась в самом дальнем от входа углу, а около нее притаились несколько ведер с чистой родниковой водой, которую Тайвис приносил каждое утро. Чуть поодаль стоял шкаф с готовыми зельями.
Чтобы достать нужные травы, Гэсу пришлось привстать на цыпочки, придерживая одной рукой плед на плечах. Потом повторить операцию несколько раз, но уже доставая ступку и пестик, емкость для нагревания, маленький ножик и дощечку для резки.
Работа приносила ему радость. Он осторожно нарезал запасы корней, мурлыча себе под нос незатейливую песенку. Но усилившийся шум отвлек его от работы, и Гэсванд насторожился.
На пороге его скромной лаборатории застыл Альрис. Тайвис виновато мялся рядом. Альрис зачарованно смотрел на мага, с виду - поглощённого работой, но на деле же ощущающего присутствие в комнате посторонних.
- Гэсланда, - от голоса льера Гэс выронил нож, оцарапав руку. Звук знакомого имени резанул по ушам ржавым клинком. Маг медленно развернулся.
Альрис сделал шаг к Гэсу и непривычно робко протянул руку к его лицу. Тот смотрел на льера затравленным взглядом.
Кончиками пальцев Альрис провел по синякам на лице мага, коснулся ссадины на губе.
- Почему ты так на нее похож? Почему носишь то же имя?
Гэс рефлекторно откинул руку льера от себя и попытался сделать шаг назад, но помешал стол, так некстати подвернувшийся на пути.
- Что вы тут делаете... Льер дель Туа? - хриплый и больной голос Гэса заставил Альриса поморщиться. Сам же травник судорожно продумывал, что же ему делать.
- Я пришел принести извинения за вчерашний вечер. Я действовал поспешно и нарушил указ нашего короля.
Гэсванд потрясенно молчал. А Альрис между тем продолжал:
- Хотя, это вторая причина, почему я здесь. Главная же причина в том, что я хочу выяснить, почему вы так похожи на одну девушку, которую я знал когда-то, но которая пропала еще перед войной в льерстве.
Маг еле подавил горькую усмешку:
- Объяснение этому, скорее всего, очень простое - мы с ней, быть может, состояли в давнем родстве, - иронично произнес травник, отворачиваясь от льера, и возвращаясь к шинковке трав и кореньев. - Это единственное логичное объяснение, не правда ли, Ваша Светлость? Иначе с чего бы мне быть похожим на девушку, которую никогда не видел, но которая носила ту же фамилию...
Немного удивленно Гэс посмотрел на свою руку, на которой набухла кровью тонкая царапина. В памяти опять всплыла та комната в доме деревенского старосты:
- Вам лучше уйти, льер, ваши извинения я принимаю. Польщён, что Вы нашли время лично заглянуть в мою скромную обитель, но, к сожалению, у меня нет времени вести пустые разговоры о пропавших девушках, тем более о тех, на которых я якобы похож... - Гэс лизнул царапину, убирая кровь, и продолжил нарезать корень.
Но Альрис резко схватил его за руку:
- Ты забываешься, травник! Тебе бы следовало меня бояться!
Гэс поднял усталый взгляд на льера, заглядывая ему в глаза спокойно и серьезно, с небольшой каплей равнодушия:
- Мне уже нечего бояться, льер, - голос звучал холодно и отрешённо, сухо отдаваясь в голове собственного хозяина эхом.
Гэс освободил свою руку из хватки льера и продолжил нарезать проклятье-корень.
Альрис молча смотрел на травника, понимая, что тот и дальше будет его игнорировать.
Он насмешливо приподнял одну бровь, посмотрел на топчущегося у порога Тайвиса и резко, словно хищная птица, направился к выходу.
Дом лана Ван Дьера.
- Ваша Светлость... Ваша Светлость... - секретарь гильдии уже был на грани нервного срыва, доведенный до заикания, ибо ведь сам Его Светлость, льер дель Туа, принес официальные извинение главе гильдии, причем лично. А теперь настаивал на восстановлении доброго имени ее почетного члена - Гэсванда Терса. И для этого он требовал заключения контракта с гильдией. Контракта на Гэсванда. Льер предлагал взять его к себе личным лекарем.
Глава Гильдии сначала упрямился, но после долгих споров и криков с обеих сторон, Ван Дьер уже обдумывал предложение. И всему этому был свидетелем секретарь гильдии.
- Но ведь он... - договорить секретарю не дали: Глава гильдии жестом приказал молчать.
- Хочу заметить, что, если мы примем ваше предложение, гильдия лишится довольно внушительной суммы денег.
Альрис насмешливо приподнял бровь, а в глазах его мелькнула ирония:
- Насколько мне известно, я в силах покрыть вам убытки.
Секретарь гильдии переводил затравленный взгляд с льера на Главу и обратно. В голове у него промелькнули мысли о поправках к закону о правах гильдии и ее членах, а так же Золотом перечне гильдии. В коих было ясно сказано, что каждый член гильдии и тем паче входящий в Золотой перечень вправе самостоятельно выбирать себе службу.
- И вы наверняка понимаете, что будет трудно убедить его согласиться после вчерашнего инцидента... - продолжал Ван Дьер, с хитрой улыбкой понимающего человека. Льер отвечал не менее хитрой улыбкой, если не сказать - ухмылкой.
- Но, я так понимаю, не обязательно упоминать мое имя до заключения контракта?
Лан Ван Дьер улыбнулся. Его распоряжение повергло секретаря в шок: подготовить документы для заключения контракта, и послать их Гэсванду. К документам прилагалось пояснительное письмо от самого Ван Дьера. Мол, один благородный господин отбывает из Левина и ему требуется лекарь в свиту. Займет сие мероприятие несколько недель, заодно и сам Гэс развеется, и слухи в городе поутихнут...
Лавка 'Золотая Чаша'.
Гэс удобно устроился на первом этаже в кресле, в своей лавке. Тайвис проворно принимал и отдавал заказы, а Гэс наслаждался взваром, относительным спокойствием и отсутствием Альриса. Льера он не понимал, да и себя, если честно, тоже. С одной стороны Гэс до дрожи в коленях боялся льера, а с другой до той же дрожи хотел дотронуться до него, прижаться к нему... Это напоминало сумасшествие.
Посетители лавки с интересом посматривали на знахаря, скрывающего свое лицо в тени. Гэс уже знал наверняка, что по городу ползут слухи о нем. И то, что его ограбили, и что его пытались убить, и что он не угодил льеру. И каждый считал своим долгом заглянуть в лавку. Своими глазами посмотреть на разукрашенное синяками и кровоподтеками лицо.
'Чем я дальше от него, тем лучше', - думал Гэс. Этот вывод пришел сам собой и казался единственным логичным и возможным.
- Гэсванд Терс! - звонкий голос гильдейского посыльного Гэс узнал тут же.
Травник встал, и смело вышел из своего темного угла. Одна из женщин, рассматривающих молодильные мази для кожи, упала в обморок, увидев всю 'красоту' его лица.
- Я тут, что-то случилось в гильдии? - хрипло спросил маг. Внутренне он приготовился к самым плохим новостям. Например, что его вызывают на гильдейский суд.
Юный гонец отрицательно мотнул головой и поспешно сунул в руки магу три свитка и конверт. Гэс в немом изумлении уставился на свои руки, потом решительно кивнул и отправился в свою комнату рассматривать и подписывать - сомнений у него не возникло, кто-то решил заключить с ним договор. Один экземпляр останется у него, другой - в гильдии, третий же отправится заказчику.
Гэсванд распечатал письмо и стал вчитываться в ровные строчки.
Дорогой Гэсванд,
На днях я имел честь принимать у себя одну благородную персону, пожелавшую остаться инкогнито. Эта персона просила меня предоставить гильдией самого лучшего лекаря в сопровождение ей в дальнее путешествие. То будет на несколько недель, едва ли больше.
Поэтому прошу тебя, Гэсванд, принять на себя должность сопровождающего лекаря. Буде ты согласен, отправь подписанные свитки с гонцом. А нет, так дело твоё.
Ван Дьер.
Гэсванд потрясенно уставился на письмо, а затем и на договор. Значит, он может уехать? Подальше от этого льера? В свою удачу Гэсу не верилось.
Он развернул свитки... так и есть. Ему предлагают должность лекаря в свите какой-то благородной особы, пожелавшей скрыть имя во избежание слухов. Ведь Гэс мог и не согласиться, а информация могла попасть не в самые добрые руки.
На всякий случай пробежался еще раз по всем свиткам глазами. Текст был одинаковый, стандартный. Разрыв контракта был возможен лишь после трёх недель службы, впрочем, как раз и его действие ограничивалось несколькими неделями, дальнейшее сотрудничество было возможно по обоюдному согласию Гэса и той благородной особы, что захотела взять себе в свиту самого лучшего лекаря. Возможно, в конце концов, у этой особы больной родственник, или даже ребёнок, вот и потребовался самый лучший лекарь, а произошедшее лучше было оставить в тайне...
Гэс смело открыл чернильницу и, обмакнув кончик пера, привычным движением вывел свою подпись. Присыпал песком, что бы впитались излишки чернил, и, стряхнув их, отнес вниз, посыльному, оставив один экземпляр себе.
На губах Гэса поселилась легкая и веселая улыбка, и впервые за день он подумал, что все будет хорошо.
Дом лана Ван Дьера.
Ван Дьер удивлённо икнул, как только получил подписанный свиток от гонца. Напротив него сидел широко ухмыляющийся Альрис дель Туа и с интересом рассматривал наставника Гильдии. Свой свиток он давно запрятал во внутренний карман куртки. В кабинете застыло ироничное молчание. Спустя некоторое время, Ван Дьер обречённо вздохнул и пробубнил себе под нос:
- Берегите его, Ваше Льерство.
Поделиться32011-12-05 23:50:19
Глава 3. Когда шутят Боги.
Лавка 'Золотая чаша'.
Ночная прохлада манила в свои призрачные объятия. Сквозняк, робко пробирающийся в щели, стелился невидимым холодным полотном по полу. Звёзды над городом тускло лили свой свет в окно второго этажа 'Золотой чаши', лунная колесница только начинала свой ночной поход, а Гэсванд Терс сонно раскладывал свои вещи по мешкам. Через два часа ему предстояло выйти в длительный поход, сопровождая знатную особу, ни имени, ни происхождения которой он не знал, но в голове уже перебрал десятки самых разных вариантов.
'Может, это какая-нибудь приятная пожилая дама? Или прелестная молодая леди? Или благородный лан?' - размышлял он, перебирая пузырьки с лекарствами. Гэс должен был основательно подготовиться и взять с собой средства от любых болезней. Сунув в маленький холщёвый мешок две склянки с зелёной мазью, и разложив вокруг них обрывки ненужной ткани, найденной в кладовке, чтобы ничего не разбилось, он затянул шнур, завязал мешок и отправил его в походную суму. - 'Интересно, а кто с нами ещё пойдёт? Куда мы отправимся? На чём?' - травник задумчиво повертел в руках коробку с зубным порошком на основе золы и трав и положил её в очередной мешок.
Всего таких мешков насчитывалось не меньше двадцати, поэтому сума с каждым новым мешком становилась всё увесистее. У каждого мешка был свой отличительный знак или цвет, чтобы ненароком не спутать лекарства в спешке. В некоторых мешках хранились и простые ингредиенты для разных снадобий - они помечались жёлтым кругом. Синие мешки с одеждой Гэс сложил в самый низ и по бокам, красные мешки с едой - на самый верх. Всю нужную мелочь рассовал по карманам куртки, повесил на пояс несколько баночек с целебными зельями, настойками и смесями, в кожаную сумку через плечо напихал лекарских инструментов, лоскутков ткани на перевязку и всего прочего, полезного и не очень.
В один момент Гэсванд задумался, а не взял ли он с собой чего лишнего, но тут же вспомнил, что забыл положить набор перемолотых трав. В отношении своего ремесла Гэс отличался особой скрупулезностью, и поспешил спуститься вниз к Тайвису, чтобы тот помог найти коробку с набором.
- Тайвис! - маг, спуская по лестнице, перепрыгнул три последние ступени, отделяющие его от первого этажа, оказавшись вмиг перед удивлённым мальчиком, который только что закончил подметать пол. - Где коробка с травами весеннего сбора прошлого года? - взгляд травника неистово горел, волосы в беспорядке разметались по плечам. Гэсванд выглядел очень внушительно.
Тайвис не замедлил с ответом.
- Там же, где и обычно, - мальчик указал на кладовку. - На нижней полке слева, - он отложил метлу. - А зачем нам этот сбор? У нас и других трав с собой полно.
- Нам? - Гэсванд быстрым шагом пошёл в кладовку. - Нет. Мне любые травы пригодятся, мало ли что произойти может... - послышался шум падающих коробок, шуршание и стук стеклянных банок по деревянной поверхности полок.
- Мы же вместе пойдём! - обиделся Тайвис.
Лохматая голова травника на секунду выглянула из кладовой. Гэс грустно улыбнулся и полез обратно, продолжая поиски.
- Знаешь, это наверняка опасное путешествие, ты ещё маленький... Тебе всего, - маг тихо айкнул и, шипя, выругался. Ему придавило ящиком палец. - Тебе всего двенадцать лет.
- Тринадцать! - негодующе воскликнул Тайвис.
- Я бы с радостью тебя взял, сам ведь понимаешь. Но ты ещё слишком мал... Что я скажу Ван Дьеру, если ты не вернёшься? К тому же... - Гэсванд наконец нашёл искомое и весь в пыли, однако довольный, вышел из кладовки. - Тайвис? - окликнул было мальчика он, но Тайвиса нигде не было.
Через открытую входную дверь просачивался сквозняк.
Таверна 'Одноглазый Кот'.
Спустя уже полтора часа, Гэсванд стоял у городской таверны 'Одноглазый Кот' и ёжился от холода. Тяжёлая сума с вещами оттягивала его плечо, пальцы мерзли даже в перчатках и рукавах свитера, а ног не чувствовалось вообще. Зайти в таверну маг упрямо не хотел, сам не зная почему - шестое чувство ворчало где-то в области затылка, настаивая на том, чтобы Гэс стоял на месте. До назначенного времени оставалось ещё добрых полчаса.
Из таверны, которая более походила на сомнительный притон, доносились пьяные возгласы припозднившихся посетителей, приглушённая ругань и непристойные шёпотки служанок. Оттуда тянуло запахом выпивки и снеди, теплом очага, которое было так нужно Гэсванду. Но он молча стоял, изредка поглядывая на безлунное ночное небо, местами закрытое пышными облаками.
До рассвета оставалось всего пара часов.
Гэсванд размышлял. Холод, как ничто другое, очень хорошо располагал к глубоким размышлениям обо всём на свете. Особенно, если ничем другим заняться не представлялось возможным. По больше части, его мысли занимал Тайвис. Этот неугомонный и вечно весёлый мальчишка, в своей верности Гэсу дошедший до абсурда, почему-то решил, что обязан сопровождать мага в его походе. А кто же тогда будет присматривать за лавкой? Гэсванд очень любил Тайвиса, ценил его помощь и, разумеется, очень за него беспокоился. Поход может оказаться опасным, долгим. Детям там совсем не место.
За этими размышлениями прошли все оставшиеся до момента встречи полчаса, однако никто так и не явился.
Гэсванд устало взглянул на небо. Чёрные краски плавно перетекали в тёмно-синие, словно бы кто-то водил невидимой кистью по небосклону, закрашивая звёзды. Но этот кто-то вдруг решил добавить в палитру новый тон - серый. И бесформенными кляксами сгустились тучи.
Маг поспешил натянуть на голову капюшон. Скоро должен был начаться дождь.
Двери таверны неожиданно распахнулись, и на улицу вылетела шумная компания пьяных вдребезги мужиков. Они галдели, гоготали, топали ногами, руша предутренний покой города. Гэсванд бросил на них кислый взгляд и поспешил сделать шаг назад, чтобы уйти в тень здания. Показываться на глаза нетрезвой братии не очень-то хотелось. Всё же маг немного опоздал, один из них уже успел его заметить.
- О, смотрите, деваха! - причмокнув губами, пробасил мужик и нетвёрдой походкой направился к Гэсу. - Что в такое время тут делает такая хрупкая особа? Заблудилась? - с подлой ухмылкой он оценивающе посмотрел на травника.
Гэсванд напрягся. Это был не первый случай, когда его путали с девицами. Длинные волосы, скользящие волной из-под капюшона, мягкие черты лица, хрупкая фигура - любой бы принял Гэса за молодую барышню. И он себя за это ненавидел всей душой. Не раз он хотел обрезать волосы, нарочно изрезать себе лицо шрамами и уйти в военную академию и не решался, оставаясь прежним собой.
- Чего молчишь? - не унимался мужик. Интересно, как он себя поведёт, если узнает, что Гэсванд вовсе не барышня? Обычно, всё обходилось парой плевков магу под ноги и презрительным взглядом, однако сейчас именно за такой исход он ручаться не мог. С пьяными людьми шутки плохи.
- Пошли, Берн, она не интересуется такими как ты, - к травнику подошёл второй мужичок, более трезвый на вид. Он чуть склонил голову, глядя на Гэса. - Простите, милая леди. Он хватанул лишку, вот и чушь порет, даром что у самого жена да дети есть, - отвесив звонкий подзатыльник своему знакомому, мужчина дождался благодарного кивка Гэса и схватил Берна под локоть. - Закусывать надо, брат.
Но тот всё равно упирался, пыхтел, ворча себе под нос что-то о прелестных дамах и тяжкой военной жизни. В итоге, его наконец увели от Гэсванда.
Подвыпившая компания скрылась из виду. Заморосил мелкий дождь, прозрачными каплями окропляя пыльную дорогу у таверны 'Одноглазый Кот'.
Гэсванд простоял ещё полчаса в тени, затем вышел ближе к дороге, не замечая дождя, который с каждой секундой становился всё сильнее. Никого вокруг не было.
В голову травника начали закрадываться неприятные мысли, что его просто-напросто обманули или решили очень изощрённо над ним поиздеваться. Но в душе он лелеял надежду о простом недоразумении.
Когда уже начало светать, Гэс тяжело вздохнул - маг отчаялся дождаться того, кого должен сопровождать. На холоде он озяб, перестал чувствовать свои конечности и мог думать только о том, чтобы быстрее согреться.
Идея зайти в таверну теперь пришлась весьма по душе, ибо другой возможности очутиться в тепле поблизости не представлялось. Гэс пошёл наперерез своему принципу - никогда не ходить в таверны со странными названиями - и двинулся в сторону двери. Каждый шаг давался с превеликим трудом. За время стояния на холоде ноги разучились двигаться и обучаться этой полезной способности отчего-то совсем не хотели. Маг усилием воли заставил себя дойти до входа.
Едва он занёс руку, чтобы открыть дверь, как та перед ним распахнулась, являя миру помятое лицо - Тшас дери! - Альриса дель Туа. Гэсванд отшатнулся назад, непонимающе таращась на льера. А он, в свою очередь, вытаращился на Гэсванда, будто бы увидел его в первый раз в жизни. Затем по его лицу пробежала некая тень понимания, и он выдал очень глубокую мысль, обращаясь, как казалось, к Гэсванду:
- Где тебя Тшас носит?
Маг запаниковал. Его фантазия разбушевалась не на шутку. Он вообразил себе такие вещи, что сам их испугался. Поспешно кланяясь льеру, Гэс начал медленно отходить назад.
- Доброе утро, Ваше Льерство, - тихо сказал маг. То, что Альрис отчего-то пребывает в таком подозрительном заведении, как 'Одноглазый Кот', Гэсванда очень насторожило. Но на размышления не было времени.
Альрис сделал уверенный шаг к магу, но что-то его пошатнуло, поэтому льер чуть не свалился на землю. Гэс ощутил неприятный запах дешёвого вина.
- Иди сюда! Мы тебя всю ночь ждали! - Альрис указал рукой на таверну. - Нам скоро в д-дорогу, да... - он поглядел по сторонам, сплюнул на землю и опёрся о косяк двери. - Ну, чё встал, Эрл, а? Заходи, давай.
Гэсванд побледнел, но благодаря капюшону этого Альрис увидеть не смог. И, вероятно, благодаря этому же капюшону, попутал его с каким-то Эрлом. Гэс никак не мог решить, что для него лучше - немедленно сбежать или всё объяснить и сбежать потом? В полном смятении и непонимании, он даже не заметил, как сбоку от него возникла высокая мужская фигура, облачённая в походную одежду.
- Альрис, ты закусывал? - ласково поинтересовался стоящий за спиной мага мужчина. Его голос звучал спокойно и в какой-то мере даже гордо.
Льер пару раз недоумённо мигнул, затем вытаращил глаза на Гэсванда и открыл рот в удивлении.
- Сними капюшон! - приказал он магу. И Гэсванд повиновался. Стянул с головы капюшон, он тряхнул волосами, которые тут же намокли от дождя. Альрис широко ухмыльнулся. - Гэсванд Терс, какой сюрприз! Мы тебя тоже давно ждём. Эрланг - это Гэсванд.
- Ваше Льерство, не отнимайте, пожалуйста, моего времени. Я жду очень важной встречи, чтобы... - начал было говорить маг.
- Отправиться сопровождающим лекарем в путешествие с благородной особой, - закончил за него льер. - Добро пожаловать в наш отряд, - он резко развернулся, но не рассчитал и приложился боком о дверной косяк. Однако это не помешало ему, грязно выругавшись, величественно зайти в таверну.
Гэсвандом овладел безмолвный ужас. Такой подлости от своей судьбы он точно не ожидал.
Мужчина за его спиной сочувственно вздохнул и пошёл вслед за Альрисом. И лишь стоя в дверях, обернулся к травнику.
- Заходи, - мягко улыбнулся он. - Познакомишься с остальными, - если бы Гэсванд не был так шокирован, то, вероятно, он бы увидел некоторую необычность во внешности этого мужчины. Пепельно-русые длинные волосы, забранные в тугой высокий хвост, золотистые глаза и заострённые уши - настоящий тёмный эльф. Эльфы - большая редкость в Левине. Из-за королевского запрета на магию, они могут приезжать сюда только по особому приглашению в редких случаях. Король и королева лично должны подписать разрешение о въезде представителя остроухого народа в страну.
Гэсванд мотнул головой, приходя в себя, и вошёл внутрь таверны. Тёплый воздух тут же окутал его со всех сторон, приглашая в свои уютные объятия. От стен помещения пахло горячей снедью, горьким элем и дорожной пылью; столы и стулья впитали в себя запахи догорающих свечей, пролитого вина; и только слюдяные оконные вставки пахли дождём и холодом.
Мокрый и усталый маг прошёл к одному из столов, располагавшемуся недалеко от огромного прямоугольного стола, за которым сидел льер и вся его дружная гогочущая компания. Каждый из тринадцати воинов держал в руке по пенной кружке пива, насколько мог судить Гэс, и каждый был достаточно пьян, чтобы не мочь стоять на ногах.
Травник тяжело вздохнул. Ему срочно требовалось всё обдумать.
Судя по тому, что произошло несколько минут назад, тот самый поход, ранее дававший Гэсванду столько слепой надежды на спасение от Альриса, выходит, не был таким уж спасительным. Маг предполагал, что к полудню все воины придут в себя, и они отправятся в путь незамедлительно. Как-то очень глупо получается. Несколько недель в компании льера виделись травнику очень пасмурными, мрачными и не совсем безопасными. Уж кто-кто, а Альрис сможет найти себе проблем в любом месте.
Гэса интересовало - а какого рода это был поход? Неужели для простого путешествия понадобилось столько воинов, да ещё и лекарь? За этим должно стоять дело чрезвычайной важности, раз сам льер отправляется на его выполнение.
Маг закрыл глаза и попытался расслабиться. Что-либо предпринимать уже было поздно, - не сбежишь, не откажешься - посему оставалось только смириться.
- Да он такой дурак, что простоял там несколько часов. На улице! Несколько часов! - донеслись до Гэсванда слова льера. - А мы тут ждали, понимаете, - весь стол захохотал, но Гэс не нашёл в этом ничего смешного.
- Как ты говоришь звать его-то? - спросил один из вояк.
- Гэсванд, - ответил ему Альрис.
- Какой-то бестолковый, этот твой Гэсванд. Стоять в такую холодрыгу возле таверны, а внутрь не зайти. Ему, что, особое приглашение нужно было? - и снова все противно загоготали. Среди общего гула голосов не было слышно только двух - Альриса и того мужчины по имени Эрланг.
Кто-то стукнул кружкой по столу. Пускай Гэсванд и сидел ко всем спиной, но что-то подсказывало ему, что сделал это льер.
И в подтверждение мыслей мага гогочущие вояки резко замолчали.
- Ещё раз скажешь такое, Дьюк, - убью, - прошипел Альрис.
Молчание затянулось ещё не надолго, пока его не прервал Эрланг:
- Что ж, господа, полагаю нам надо бы всем разойтись по комнатам. Утро уже, - травник кинул взгляд на окно. Светало. - Нам выходить к вечеру, когда Берн вернётся.
Услышав знакомое имя, Гэсванд почему-то не удивился. За последние полчаса он разучился удивляться вообще. Даже если сейчас сама Тшас зайдёт в таверну, он лишь пожмёт плечами.
На слова Эрланга раздалось согласное кряхтение. Послышался скрип стульев, стук посуды о стол и тихие шепотки. Гордый Альрис прошёл мимо Гэсванда, словно не заметив его. Несколько воинов настороженно глянули на травника, но тоже совершенно безразлично прошли мимо. Только Эрланг остановился возле него. Отчего-то травнику думалось, что с этим парнем они подружатся.
- Тебе тоже надо отдохнуть. Ал взял тебе отдельную комнату на втором этаже. Пойдём, - Эрланг помог магу встать и повёл на второй этаж.
Едва Гэсванд зашёл в комнату, коснулся головой подушки, как сон тут же сморил его. Он даже не представлял, насколько сильно ему хотелось спать. Последнее, что он помнил перед тем, как окунуться в бездонное озеро сновидений - сочувственный взгляд Эрланга и его заострённые эльфийские уши.
Полдень стучался в окно мокрыми ветвями жёлтого каштана, клочьями дневного света пробивался сквозь дырявые занавески, рвался первым разбудить Гэсванда Терса во что бы то ни стало.
Маг разлепил веки и со стоном сел на кровати. Вся спина затекла за часы лежания в одной и той же позе на жёсткой поверхности, а шея вовсе не хотела поворачиваться.
В коридоре послышались лёгкие шаги и насвистывание незатейливой песенки. Спустя несколько секунд дверь в комнату травника отворилась.
- Добрый день, - приветливо улыбнулся вошедший Эрланг, и всё, произошедшее ранним утром, будто ударило в голову мага. - Как спалось нашей красавице? - он учтиво склонил голову и ловко оказался прямо возле кровати Гэса. - Через полчаса ты должен быть в полном вооружении внизу, все уже проснулись. Завтракаем в дороге. Берн так и не вернулся, но прислал своего слугу с сообщением, что они ждут нас у второго сторожевого поста, - настроение у него было прекрасным, как мог судить травник. Эрланг просто светился от непонятного счастья. Гэсванду же сегодняшний день предвещал только страдания.
Маг смерил задумчивым взглядом своего собеседника и в удивлении распахнул глаза. Сонливость как рукой сняло.
Сейчас Гэсванд не мог не заметить необычный вид Эрланга. Маг безо всяких манер изумлённо пялился на его уши.
- Ты - эльф?! - поинтересовался Гэсванд.
- Да, - ответил Эрланг.
На какое-то время травник замолчал, переваривая только что полученную информацию. Потом кашлянул и смущённо сказал:
- Ясно. Тогда...
- О, не буду тебе мешать! - перебил его эльф, словно прочитав мысли Гэса. - Одевайся, умывайся, собирайся и готовься. Лошадь тебе предоставит Ал, - похлопав травника по спине на прощание, он поспешил удалиться из комнаты.
Гэсванд откинулся на подушку, пустым взглядом буравя потолок. Он пролежал так минут пять, затем нехотя поднялся и начал собираться в дорогу.
Будучи весьма пунктуальным, маг, конечно, пришёл в назначенное время, ожидая, что уже весь отряд там собрался. Однако возле таверны стоял только Эрланг, беззаботно покачивающийся с пятки на носок.
Гэсванд поправил походную суму и подошёл к нему. Стоять одному в стороне было просто скучно. Эрланг тут же расплылся в дружелюбной улыбке, кивком приветствуя подошедшего травника. Гэс задумался об истинной искренности этих улыбок.
Эльф выглядел совершенно беспечным, весело улыбался и будто излучал радость одним лишь своим видом. Магу это не понравилось, он нахмурился и выразительно глянул на Эрланга, выражая своё негодование по поводу его на строения. В ответ тот лишь загадочно хмыкнул, устремляя взгляд на полуденное небо, словно ожидая что-то там увидеть.
До этого дня Гэсванд никогда не видел эльфов - разве только в книгах или на холстах художников. Да и те представляли совсем не такими, какими, судя по Эрлангу, казались они травнику. Художники Левина рисовали эльфов богоподобными с горящими волшебным огнём глазами и копной длинных до пят серебристых волос. Они стояли в дивных колесницах, запряжённых двумя золотыми конями, парили между лесных деревьев, словно на невидимых крыльях, или своей дланью заставляли рожь колоситься, а яблоки наливаться алой спелостью.
Но этот эльф оказался другим. Он был прост в повадках и совсем не притязателен в своём вкусе, раз мог позволить себе находиться в компании простых смертных солдат, их предводителя да едва знакомого травника. А ведь ходили слухи о надменности эльфов, об их тщательном до ненормального выборе тех, с кем общаться, и о презренном отношении ко всем смертным созданиям Имфелы. Впрочем, возможно, Эрланг являлся исключением из своего народа, и у него могла быть своя история.
Ушедший в свои размышления, Гэсванд и не заметил, как почти весь отряд уже вышел из таверны, погрузил свои вещи и уже седлал на лошадей. Маг тряхнул головой и тоже поспешил оседлать своего коня - единственного, кто недовольно стоял в стороне, переставлял копыта, ожидая своего наездника.
Как только Гэс забрался на скакуна, из таверны вышел Альрис. Выглядел он весьма помято, вяло и недовольно. Его колючий взгляд скользил по членам отряда, будто ища к чему придраться. Но, видимо, не найдя никаких изъянов, льер зевнул, совершенно бесстыдно не прикрыв ладонью рот, чем вызвал долгие зевки у всех, быстро оседлал своего коня и громко прокашлялся, привлекая к себе внимание.
Воины, эльф и сам травник тут же повернулись к льеру.
- Сегодня мы отправляемся в Анвиль, - сказал Альрис. - Ехать до него ровно полтора дня, если не будем растрачивать время попусту. Все собрались?
Воины хором пробасили 'да'.
- Отлично, - приказал льер. - Я, Эрл и Гэсванд поедем впереди. Замыкающими будут Лайо и Рит. Всё, выдвигаемся.
Маг тяжко вздохнул. Мало того, что его нанимателем оказался Альрис, так он ещё и должен трястись всю дорогу до Анвиля возле него.
Взяв поводья, Гэсванд направил коня за льером.
Улицы Левина.
Город провожал отряд сырой после ночного дождя дорогой, запахом рынка и весёлой ярмаркой на главной площади города. Люди, видя льера во главе, кланялись, девушки под копыта коней голубые незабудки. Это был древний обычай на удачную дорогу.
Гэсванд хмуро молчал. Он ехал по левую руку от льера, Эрланг - по правую. Позади них весело болтали три воина - Литто, Карне и Вайв.
Литто был крепким черноволосым мужем, ростом даже выше Альриса на целую голову. В нём чувствовалась горячая южная кровь и немереная сила. Он говорил медленно, но чётко и красиво.
Карне - рыжий веснушчатый парень, способный заразить своим звонким смехом даже самого серьёзного человека. На вид - ему лет двадцать пять, а зелёные глаза всё ещё горели детским озорством.
Между ними ехал сероглазый мужчина средних лет с длинными русыми волосами и бородой до груди. Его настоящее имя - Вайвольдор, но соратники называли его сокращённо и просто - Вайв. Он был несловоохотливым, потому как всё время молчал, пока Карне травил байки одну за другой, зато глубоко и приятно смеялся над каждой шуткой, даже если та не была такой уж смешной.
Гэсванд прислушался к разговору.
- И тогда, и тогда! Он как возьмёт эту тварь да как об камень приложит!.. Бац-бац! - рассказывал Карне.
- Голыми руками что ли? - удивлённо спросил Литто.
- Ага, голыми! Ой, не вру! - Гэс не видел, но мог бы поклясться, что парень осенил себя кругом Фэа, как в подтверждение верности слов. - А как зашипит, как вырываться начнёт... Ох, что было, что было...
Литто оценивающе причмокнул губами, и на время все умолкли. Потом Карне ухмыльнулся.
- А вы слышали про нашего-то лекаря? - он понизил голос до свистящего шёпота, чтобы его могли слышать только Литто и Вайв. Однако Гэсванд, обладающий на редкость острым слухом, сумел расслышать всё, что говорил рыжий.
- Ну? - хором спросили заинтересованные собеседники.
- Дык говорят, что он с нашим командиром... ну... того, - не смотря на недосказанность, всем прекрасно был понятен смысл фразы Карне.
- Да ты врёшь! - удивился неразговорчивый Вайв.
- Ой, не вру, не вру...
- С нашим командиром? Ну, дела-а... - подивился Литто.
И снова между воинами повисло молчание. Когда даже спустя несколько минут оно не прошло, Гэс вздохнул и сосредоточился на дороге. Отряд уже подъезжал к воротам Левина.
Слухи об Альрисе и о Гэсванде опустили уровень настроения травника до уровня 'хуже некуда'. И улучшить его, наверно, уже ничто сможет. Откуда было взяться этим слухам, он не знал да и знать не хотел, но слышать подобное особого удовольствия не доставляло.
Впереди виднелись ворота и далеко не маленькая очередь на выезд из города.
Телеги с сеном, купеческие караваны, всадники, гонцы, пешие путешественники - кто только не стремился покинуть полуденный Левин и предаться дороге. Гул стоял неимоверный, голоса смешивались, образуя странный шум, в котором едва можно было услышать свои мысли. Кругом кричали, толкались, ругались...
Гэс не любил большие скопления народа. За годы своей скрытной жизни, где порой не было друзей лучше, чем травы да склянки, у него развилась самобытная боязнь всего мира. В толпе он начинал чувствовать себя до странного одиноким и загнанным в угол. Ему это очень не нравилось.
Направляя коня вслед за скакуном льера, Гэс в отличие от своего командира старался никого не задеть. Альрис же гордо пробивал коня сквозь гурьбу и взирал на всех с презрением. Люди, конечно, покорно расступались, всадники отводили лошадей в сторону, караванщики испуганно жались к своим фургонам.
В голове Гэсванда промелькнула глупая мысль, что было бы неплохо когда-нибудь родиться льером, но тут же исчезла. Таким льером, как Альрис, травник родиться бы не хотел.
Маг посмотрел на эльфа.
Тот всё ещё находился в приподнятом настроении, виновато улыбался людям, кого дель Туа задел, и вертел головой по сторонам, будто видя такое количество народа впервые. Его, казалось, ничто не может утомить или опечалить.
Когда отряд подъехал к воротам, стражники уважительно поклонились льеру. Они даже не стали проверять поклажу, и без заминки пропустили через ворота, пожелав безоблачного пути.
Но путь был очень пасмурным. Хмурые облака нависали над Долгим трактом, вьющимся лентой по холмам вдаль, и грозили разразиться долгим плачем или грозой. Лишь пёстро-осенний лес да звенящая листва на лету, россыпью драгоценных камней припадающая к холодной земле, освещали неясную погоду.
Такие дни располагали к поэзии и музыке, к вдохновенному творчеству, но никак не к длительным переездам.
Собравшись, отряд дружным конным строем поскакал по дороге.
По дороге в Анвиль.
Насколько мог судить Гэсванд по тёмному небу, было уже далеко за пятый час после полудня. Дождя к счастью так и не случилось, поэтому странники, как только стемнело, приютились у самой обочины тракта, разожгли костёр и готовились к ночёвке.
Кто-то искал в лесу сухие дрова, кто-то кашеварил у огня, кто-то разгружал лошадей, а Гэс угрюмо сидел на земле поодаль от всех, сверля взглядом траву.
Ему всё ещё не верилось, что он попал в такую переделку, и поговорка 'ближе к опасности, дальше от беды' здесь не работала. Там, где льер - всегда беда, как тут не повернись.
Гэсванд взял тонкую палочку, которую нашёл возле себя, и принялся что-то задумчиво-старательно выводить на клочке голой земли. Тем временем, к нему подошёл Эрланг.
- Что пишешь? - поинтересовался он.
Гэсванд чуть не подпрыгнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и мрачно ответил:
- Проклятие, наверно.
- Тогда ты ошибся, - эльф хмыкнул и склонился над каракулями Гэсванда, которые вряд ли смог бы разобрать даже самый разбирающийся в почерках человек. Но Эрланг, как известно, человеком не являлся. - Замени akkurneo на laqeoddyn. И оно сработает.
- Я не хочу, чтобы оно срабатывало, - вздохнул Гэсванд и осёкся. - Я же не колдун.
Эрланг расплылся в доброй улыбке и похлопал травника по плечу.
- Правильно, колдовать - плохо, - и эльф поднялся и пошёл к костру, напевая под нос лёгким мотив.
Гэсванд ещё с минуту сидел в смятении, пытаясь найти потайной смысл слов Эрланга, но голова категорически отказывалась работать. Тогда маг решил, что подумает над этим во сне, а сейчас пора бы подкрепиться да погреться у огня.
Возле повара, которым сегодня назначили Лайо, - высокого, крепкого светловолосого парня с пронзительно голубыми глазами - уже собрались все воины, ожидая, когда им дадут их порцию. В котелке над огнём бурлило нечто странное на вид и подозрительное на запах, однако никто, похоже, не возражал против подобного ужина.
Аппетит у мага пропал моментально, стоило ему только подойти и принюхаться. Не то, чтобы он был особо привередливым, всё же есть непонятую зелёную жижу не очень хотелось. Он кивнул собравшимся и присел рядом с Эрлом.
- Итак! - Альрис резко встал. Все сразу умолкли. - Завтра нам нужно уже прибыть в Анвиль. Поэтому никаких заседаний у костра и травления баек, всё свободное время потратьте на сон. К утру, чтобы все были бодрыми, - речь оказалась не такой длинной, какой ожидали воины. Их молчание было недолгим, и вскоре снова поднялся небольшой шумок, который перерос потом в громкую болтовню и жаркие споры.
Травник тихо сидел и голодал, наблюдая, как болотно-зелёная жижа сползает с ложек в миски воинов, а потом отправляется в их рты и пережёвывается со смачным чваканьем. Гэсванда передёрнуло.
'Нет, я хочу есть, но не настолько' - подумал он и повернул голову в сторону леса. Ум начали посещать не очень здоровые мысли. Например, о том, как далеко отсюда маг сможет убежать прежде, чем его подстрелят из лука. Или, насколько чутко спят бойцы, и сумеет ли он улизнуть незамеченным посреди ночи.
Гэсванд пожалел, что Тайвис остался в Левине. Тшас знает, когда они снова увидятся. Быть может, только в следующей жизни, а то и позже. Весёлая улыбка мальчика сейчас бы согрела душу мага лучше любого костра. Но с другой стороны, Тайвис должен был остаться в Левине. Иначе, кто за лавкой присмотрит? Да и опасны такие путешествия для детей.
Гэс поднялся со своего места. На вопросительный взгляд Эрланга он ответил коротко лаконичное 'спать', и побрёл к своим вещам, чтобы скорее лечь и забыться беспокойным сном на голой холодной земле.
Расстелив плед, он лёг на него и закутался одеялом по самые уши. Ночи этой осени были необычно холодными. К счастью, походное одеяло из шерсти долгорогой овцы могло согреть даже в самый лютый мороз.
От костра тонкими потоками доносился слабый жар. Солдаты весело болтали у огня, рассказывали байки и хохотали. Гэсванд немного завидовал им. Он тоже был бы не прочь погреться да поболтать, но до сих пор не мог смириться со слухами. И просто отказывался принимать тот факт, что в нескольких метрах от него сидит Альрис дель Туа и спокойно ест. В последние дни маг начал страдать очень резкой сменой настроения. В одну минуту ему мир кажется цветным, а спустя мгновение всё утопает в сером дыме абсолютного непонимания. Это непонимание царапало виски и билось в грудной клетке, кусало за пальцы и ледяной рукой проводило по позвоночнику, мерзко смеялось и хитро щурилось. Гэсванд не понимал ничего, в голове кружилось множество вопросов. Почему так получилось, что будет завтра, чем всё кончится и самое главное - что он чувствует к Альрису? Ответы на вопросы отчего-то не находились.
Маг медленно засыпал. Монотонная работа мысли, заводящая разум в тупик, убаюкивала. Шорох травы и деревьев превращался в трепетное шуршание крыльев вопросов, парящих на границе между явью и сном. Треск костра и разговоры переливался в сновидение, и усталый Гэсванд вскоре погрузился в зыбкий сон.
Ему снились горные поляны, залитые солнечным светом, далёкие пышные луга и по-праздничному золотые поля пшеницы, ароматы весенних ландышей и можжевельника, журчание говорливой речушки и пение утрешних птиц. Давно его сны не были такими спокойными и светлыми.
Утро началось с пронизывающе громкого чьего-то крика, более походящего на визг. Над местом, где расположился лагерь, тут же пронеслась буря отборной грязной ругани тонким голоском и лязга оружия воинов, доставаемого из ножен.
Гэсванд в мгновение ока вскочил на ноги и завертел головой по сторонам. Отряд лениво просыпался. Уже давно проснувшийся, по всей видимости, Альрис озадаченно озирался.
Из леса к лагерю вышел довольный Эрланг с необычной ношей на плече... А нёс он нечто яро брыкающее ногами и вопящее.
- Отпусти меня, ты, ушастый мешок с козлиным навозом! Твоя мать спала с табуреткой, раз ты такой тупой! Я тебя сейчас ножом пырну, сатирий выродок! Отпусти, булаву тебе в зад, говорю! - некоторые воины удивлённо вылупились на это нечто, найдя в его словах несколько новых ругательств в свой запас. Альрис стоял с выражением полного недоумения на лице. Когда к нему подошёл Эрланг и сбросил свою ношу к нему под ноги, недоумение сменилось шоком.
- Что это? - неуверенно спросил льер.
- Мальчик, - невозмутимо ответил эльф.
Хотя, с половой принадлежностью добычи эльфа ещё можно было поспорить. Визгливый голос, чересчур мешковатая одежда, хрупкая стать - оно вполне могло сойти и за девочку. По крайней мере, так показалось Гэсванду издалека. Но, наверно, Эрланг уже успел проверить.
- Откуда он? - снова задал вопрос Альрис.
- Из леса, - пожал плечами эльф.
Льер звонко хлопнул себя ладонью по лбу:
- Ты можешь говорить нормально или всё нужно из тебя вытягивать?
Эрланг хитро улыбнулся.
- Ну, значит, дело было так... Проснулся я часа четыре назад, умылся, позавтракал немного, потянулся, сходил на малой нужде... - начал было рассказывать Эрланг, но Альрис его перебил.
- Короче.
- Он за нами следил со вчерашнего вечера, сегодня я решил его изловить и принести сюда, - сказал эльф и зевнул. - Разбирайтесь сами, я пойду гулять - и он удалился в лес по очередным эльфийским делам.
Альрис склонился над молчащим пареньком и вздохнул.
- Развяжите, накормите и отпустите, - приказал он солдатам, а сам направился собирать свои вещи. Солдаты немного помялись и всё же пошли исполнять приказ.
Гэсванд с интересом наблюдал за существом. В уме промелькнула мысль о Тайвисе, но Тайвис бы никогда не стал так ругаться. Тайвис вообще милый и добрый мальчик, очень вежливый, уважающий старших и боящийся любых острых предметов - не то, что ножей! Маг решил перекинуться парой слов с неожиданным гостем.
Когда он подошёл к нему со спины и уже было хотел поприветствовать, как тот обернулся на звук шагов и замер в изумлении. Гэсванд же замер в полнейшем ужасе.
- Гэсванд! - воскликнул ни кто иной, как Тайвис Кирталь.
- Тшас дери! - выругался Гэсванд.
'Говорю же, не понимай меня всуе' - прошелестел в голове недовольный голос Тшас.
Мальчишка кинулся обнимать мага, но не рассчитал траектории и упал лицом в грязь, весь отряд неспешно собирался и седлал лошадей.
- Через три минуты отправляемся! - крикнул Альрис.
День зачинался неторопливо, разгребая исполинскими ручищами толщу облаков и являя миру клочки ясного неба. До Анвиля оставалось всего полдня пути.